Маловато!

Я про Колю знаю... их расстреляли близ Бернгардовки

Николай Гумилев
Свой внутренний возраст Гумилев определял в 13 лет и собирался в нем прожить, как минимум, до 90. Об этом он, смеясь, говорил Ходасевичу буквально за несколько часов до своего ареста. Ходасевич был последним, кто видел Николая: они оба жили в "Доме искусств" на Мойке - коммуне для поэтов и ученых. На следующий день, 3 августа, Ходасевичу предстояло уехать, и вечером он зашел проститься с кое-кем из соседей.
"Уже часов в десять постучался к Гумилеву, - вспоминал В.Ходасевич, - он был дома, отдыхал после лекции. Мы были в хороших отношениях, но короткости между нами не было... Я не знал, чему приписать необычайную живость, с которой он обрадовался моему приходу. Он выказал какую-то особую даже теплоту, ему как будто бы и вообще несвойственную. Мне нужно было еще зайти к баронессе В.И.Икскуль, жившей этажом ниже. Но каждый раз, когда я подымался уйти, Гумилев начинал упрашивать: "Посидите еще". Так я и не попал к Варваре Ивановне, просидев у Гумилева часов до двух ночи. Он был на редкость весел. Говорил много, на разные темы. Мне почему-то запомнился только его рассказ о пребывании в царскосельском лазарете, о государыне Александре Федоровне и великих княжнах.
Потом Гумилев стал меня уверять, что ему суждено прожить очень долго - "по крайней мере, до девяноста лет". Он все повторял: - Непременно до девяноста лет, уж никак не меньше. До тех пор собирался написать кипу книг. Упрекал меня: - Вот мы однолетки с вами, а поглядите: я, право, на десять лет моложе. Это все потому, что я люблю молодежь. Я со своими студистками в жмурки играю - и сегодня играл. И потому непременно проживу до девяноста лет, а вы через пять лет скиснете. И он, хохоча, показывал, как через пять лет я буду, сгорбившись, волочить ноги и как он будет выступать "молодцом".
Прощаясь, я попросил разрешения принести ему на следующий день кое-какие вещи на сохранение. Когда наутро, в условленный час, я с вещами подошел к дверям Гумилева, мне на стук никто не ответил. В столовой служитель Ефим сообщил мне, что ночью Гумилева арестовали и увезли".


Николай Гумилев, тюремное фото
В 1918 году поэт предрек свою смерть в стихотворение "Я и вы".

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.


Это подтверждает и рассказ Анны Ахматовой: "Я про Колю знаю... их расстреляли близ Бернгардовки, по Ирининской дороге... я узнала через десять лет и туда поехала. Поляна; кривая маленькая сосна; рядом другая, мощная, но с вывороченными корнями. Это здесь была стенка. Земля запала, понизилась, потому что там не насыпали могил. Ямы. Две братские ямы на шестьдесят человек..."


Ко дню рождения Нколая Гумилева
Здравствуйте!
Ваша запись попала в топ-25 популярных записей LiveJournal. Подробнее о рейтинге читайте в Справке.
О смерти Гумилева большевики записали «Да... Этот ваш Гумилев... Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Я слышал из первых рук (т. е. от чекистов, членов расстрельной команды). Улыбался, докурил папиросу... Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из особого отдела произвел впечатление. Пустое молодечество, но все- таки крепкий тип. Мало кто так умирает...»
Гумилев
Ямы. Две братские ямы на шестьдесят человек... как все просто, бесчеловечно, не наказуемо...
Вот что бывает , когда власть попадает в руки детей кухарок и слесарей.
так за что же "хороший Сталин" расстрелял Гумилева?
а я скажу за что - за то, что тот был свободный, образованный, порядочный, талантливый человек
...
Что я? Обломок старинных обид,
Дротик, упавший в траву.
Умер воитель народов, Атрид, -
Я же, ничтожный, живу.

Манит прозрачность глубоких озер,
Смотрит с укором заря.
Тягостен, тягостен этот позор -
Жить, потерявши царя!
Гумилев знал на что шел. Знал, что аресты уже пошли. Знал, что и за ним придут. Знал, что ЧК теряет людей и брать его будут жестко. Не к его чести история - удерживать у себя дома и подставлять приятеля. И не похоже на Гумилева - он героический романтик, а не шкура. Так что куча вопросов к Ходасевичу.
Чем больше Гумилев запирается, тем больше растут подозрения у следствия. И оно не ошибается. По воспоминаниям ученицы Гумилева И.В. Одоевцевой:
«Я, как я это часто делала слушая то, что меня не особенно интересовало, слегка вдвигала и выдвигала ящик его письменного стола. Я совершенно не умела сидеть спокойно и слушать, сложа руки.
Не рассчитав движения, я вдруг совсем выдвинула ящик и громко ахнула. Он был туго набит пачками кредиток.
— Николай Степанович, какой вы богатый! Откуда у вас столько денег? — крикнула я, перебивая чтение.
Гумилев вскочил с дивана, шагнул ко мне и с треском задвинул ящик, чуть не прищемив мне пальцы.
Он стоял передо мной бледный, сжав челюсти, с таким странным выражением лица, что я растерялась. Боже, что я наделала!
— Простите, — забормотала я, — я нечаянно… Я не хотела… Не сердитесь…
Он как будто не слышал меня, а я все продолжала растерянно извиняться.
— Перестаньте, — он положил мне руку на плечо. — Вы ни в чем не виноваты. Виноват я, что не запер ящик на ключ. Ведь мне известна ваша манера вечно все трогать. — Он помолчал немного и продолжал, уже овладев собой. — Конечно, неприятно, но ничего непоправимого не произошло. Я в вас уверен. Я вам вполне доверяю… Так вот…
И он, взяв с меня клятву молчать, рассказал мне, что участвует в заговоре. Это не его деньги, а деньги для спасения России. Он стоит во главе ячейки и раздает их членам своей ячейки»21).

http://wiki.istmat.info/%D0%BC%D0%B8%D1%84:%D0%BD%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%BE_%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BD._%D0%B3%D1%83%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B5%D0%B2